Райский сад - Страница 54

К оглавлению

– Давай поговорим об этом утром.

– Но я хочу сейчас.

– Тебе не следует ехать, дьяволенок.

– Я поеду, – сказала она. – И ты меня не остановишь.

– Я только думаю о том, как тебе лучше добраться.

– Нет. Неправда. Ты не хочешь, чтобы я ехала.

– Если подождешь немного, мы можем поехать вместе.

– Я не хочу ехать вместе. Я хочу поехать завтра на машине. Если ты против, я поеду поездом. Ты не можешь помешать мне уехать на поезде. Я уже достаточно взрослая, а быть твоей женой еще не значит быть твоей рабой или твоей собственностью. Я еду, и ты меня не остановишь.

– Ты вернешься?

– Думаю, да.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, но это не важно. План очень разумный и правильный. Из него уже ничего не выбросишь…

– В мусорную корзину, – подсказал Дэвид, но тут же вспомнил о самообладании и сделал глоток виски. – Хочешь в Париже посоветоваться со своими адвокатами? – спросил он.

– Если понадобится. Обычно я с ними советуюсь. Раз у тебя нет адвокатов, это еще не значит, что другим возбраняется их иметь. Или ты хочешь обратиться к моим?

– Нет, – сказал Дэвид. – К черту твоих адвокатов.

– Как у тебя с деньгами?

– С деньгами все в порядке.

– Нет, правда, Дэвид? Рассказы, должно быть, немало стоили. Мне это не давало покоя, но я свои обязательства помню. Я все выясню и сделаю что положено.

– Что-что?

– Сделаю все, что положено.

– И что же положено?

– Я оценю их стоимость и перечислю на твой счет в два раза больше.

– Вот это щедрость, – сказал Дэвид. – Ты всегда была бессребреницей.

– Я хочу быть справедливой, Дэвид, и рассказы, возможно, стоят намного больше, чем их могут оценить.

– И кто же назначит цену?

– Найдется кто-нибудь. Есть же люди, знающие цену всему.

– Кто же?

– Ну, не знаю, Дэвид. Наверное, такие, как редактор журнала «Атлантик мансли», или «Харперз», или «Нувель ревю франсэз».

– Пойду-ка пройдусь немного, – сказал Дэвид. – С тобой все в порядке?

– Все, если не считать того, что меня гложет вина за причиненное тебе зло, и я должна это как-то компенсировать, – сказала Кэтрин. – Мне надо в Париж еще и поэтому. Не хотелось говорить тебе.

– Не будем считаться, – сказал Дэвид. – Итак, ты хочешь поехать поездом?

– Нет. Я хочу ехать на машине.

– Ладно. Поезжай на «бугатти». Только будь осторожна и на горной дороге не гони.

– Я поведу машину так, как ты учил меня, буду думать, что ты рядом, и стану болтать с тобой, рассказывать разные истории и еще фантазировать о том, как я спасла тебе жизнь. Это моя любимая тема. Рядом с тобой дорога покажется мне короче и легче, а скорость – не такой большой. Я чудесно доеду.

– Хорошо, – сказал Дэвид. – Не бери в голову. Если не сумеешь выехать рано утром, заночуй в Ниме. В отеле «Император» нас еще не забыли.

– Я думаю доехать до Каркасона.

– Нет, дьяволенок, лучше не надо.

– А вдруг я встану пораньше и доберусь до Каркасона? Я поеду через Арль и Монпелье и не стану терять время на остановку в Ниме.

– Если выедешь поздно, остановись в Ниме.

– Ребячество какое-то, – сказала она.

– Я поеду с тобой, – сказал он.

– Нет, пожалуйста. Мне важно справиться самой. Это действительно так. Мне незачем тебя обманывать.

– Пусть так, – сказал он. – Но я должен ехать.

– Ну пожалуйста, не надо. Не бойся за меня. Я поведу машину осторожно и прекрасно доберусь без остановок.

– Нельзя, дьяволенок. Сейчас рано темнеет.

– Не волнуйся. Ты – прелесть, что отпускаешь меня. Ты мне все позволял. И ты простишь меня, если я сделаю что-нибудь не так. Я буду очень тосковать по тебе. Я уже тоскую. В следующий раз поедем вместе.

– У тебя сегодня был трудный день, – сказал Дэвид. – Ты устала. Разреши мне хотя бы проверить твою «бугатги». Я проеду до города и обратно.

Проходя мимо двери в комнату Мариты, он остановился и сказал:

– Хочешь покататься?

– Да, – ответила она.

– Тогда пошли.

Глава двадцать седьмая

Дэвид сел в машину, и Марита устроилась рядом на переднем сиденье. Он вырулил на дорогу, слегка припорошенную прибрежным песком, и поехал, посматривая то на черное шоссе, то на заросли папируса, начинавшиеся поодаль слева, то направо, на пустынный берег и море. Он ехал прямо по шоссе, пока не показался быстро приближавшийся, окрашенный белой краской мост, и тогда он, рассчитав расстояние, стал сбрасывать скорость – убрал ногу с педали газа и слегка нажал на тормоз. Машина хорошо держала дорогу, при каждом нажатии на педаль равномерно замедляла ход, и при этом ее не заносило и не вело в сторону. Перед мостом он остановился, переключил скорость, а затем под нарастающий мерный рев двигателя снова помчался по шоссе номер шесть в сторону Канн.

– Она все сожгла, – сказал он.

– О, Дэвид, – произнесла Марита.

Когда они въехали в Канны, в городе уже зажглись огни. Дэвид остановил машину под деревьями у входа в то самое кафе, где они впервые встретились.

– Может быть, хочешь пойти в другое кафе? – спросила Марита.

– Все равно, – сказал Дэвид. – Какая, к черту, разница.

– Можем просто покататься, – предложила Марита.

– Нет. Мне нужно немножко остыть, – сказал Дэвид. – Я только хотел проверить машину, перед тем как она уедет.

– Она уезжает?

– Говорит, что да.

Они сидели на террасе в рассеянной тени деревьев. Официант принес Марите коктейль «Дядюшка Пепе», а Дэвиду виски с содовой.

– Хочешь, я поеду с ней? – спросила Марита.

– Думаешь, может что-нибудь случиться?

– Нет, Дэвид. Она и так достаточно навредила.

– Да уж, – сказал Дэвид. – Сожгла, к черту, все, кроме записей о нашем путешествии. Тех, где я пишу о ней.